Николай Моршен

[lukomnikov]

 
    * * *

Сегодня тихо на море,
Прозрачно на горе.
Вершина в лунном мраморе,
А море в серебре.

Сегодня тихо на небе,
И радостны пути
У всех, кому куда-нибудь
Случается идти.

Сегодня тихо на сердце,
И кажется, что впредь
Все сгладится и скрасится,
И примется добреть.

Такое облегчение,
Как будто бы и я
Единого течения
Послушная струя.

(Не позднее 1967.)


    * * *

По тропинке по лесной
Два солдата шли весной.
Их убили, их зарыли
Под зеленою сосной.

Кто убил и почему
Неизвестно никому -
Ни родному, ни чужому,
Разве Богу одному.

Через год иль через два
Прорастет кругом трава,
Все прикроет, припокоит,
Приголубит трын-трава.

У тропинки у лесной
Запоет гармонь весной:
"Слышу, слышу звуки польки,
Звуки польки неземной".

(Не позднее 1959.)


    Карандаш

Я в ящике, во тьме лежал, пока
На свет не извлекла меня рука
И деревянность внешняя моя
Не ощутила холод лезвия,
Которое мне распластало грудь
И обнажило пишущую суть.

Тогда я, силой внутренней влеком,
Заговорил графитным языком,
И стал впервые с чувством торжества
Сплетать в узор упругие слова,
И строчку начинал, придя в восторг,
Но, не докончив, тут же перечерк ...
И создавал иной порядок в ней -
Крупнозернистей, выше и стройней.

Так, опирая острие о стол,
Я в будущее руку вел и вел...

(Не позднее 1996.)

-------
Н. Моршен. "Пуще неволи". М.: Советский спорт, 2000.

Comments

[winterhaus.livejournal.com]

Да уж.
Это просто здорово.
Чего только на свете не бывает!

[lukomnikov-1.livejournal.com]

Да, есть в этом что-то кэролловское. "Что общего между вороном и конторкой?"
Особенно сбивает с толку, что "спорт" - "Советский" (это в 2000-то году!), а поэзия - эмигрантская.