Вот это удивило: "об этом вспоминает и Лукомников — как я сейчас понимаю, Саша дружил с его отцом". Нет, они не были знакомы, но в каком-то "высшем смысле" Полонский угадал: именно Саша помог мне по-новому взглянуть на папины творения (он оценил их чрезвычайно высоко, как некое исключительное художественное, и даже больше чем художественное явление) и на него самого, на его личность и судьбу. И вообще мне всегда хотелось их познакомить, хотя папа погиб за много лет до нашей встречи с Сашей, - как-то они рифмовались в моём сознании.
Кстати, всерьёз заняться литературой мне тоже именно Саша посоветовал. В детстве, отрочестве и ранней юности я пытался писать стихи и немножко прозу, но к моменту знакомства с Сашей давным-давно забросил эти попытки. А он меня спросил однажды: "Почему ты не пишешь? Это же так круто! Ты можешь взять слово - любое, какое захочешь" (он приподнял руку и мягким, кошачьим движением будто бы действительно взял что-то в воздухе и держал), "потом другое" (он "поймал" другой рукой в воздухе "другое слово", в стороне и чуть повыше), "можешь пойти туда... можешь пойти сюда..." (он сделал несколько движений, как бы перемещаясь "в мире слов"). И мне опять захотелось марать бумагу.
![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png){kind=small}
Re: Андрей Полонский о Попове
Date: 2010-09-27 11:16 pm (UTC)Вот это удивило: "об этом вспоминает и Лукомников — как я сейчас понимаю, Саша дружил с его отцом".
Нет, они не были знакомы, но в каком-то "высшем смысле" Полонский угадал: именно Саша помог мне по-новому взглянуть на папины творения (он оценил их чрезвычайно высоко, как некое исключительное художественное, и даже больше чем художественное явление) и на него самого, на его личность и судьбу. И вообще мне всегда хотелось их познакомить, хотя папа погиб за много лет до нашей встречи с Сашей, - как-то они рифмовались в моём сознании.
Кстати, всерьёз заняться литературой мне тоже именно Саша посоветовал. В детстве, отрочестве и ранней юности я пытался писать стихи и немножко прозу, но к моменту знакомства с Сашей давным-давно забросил эти попытки. А он меня спросил однажды: "Почему ты не пишешь? Это же так круто! Ты можешь взять слово - любое, какое захочешь" (он приподнял руку и мягким, кошачьим движением будто бы действительно взял что-то в воздухе и держал), "потом другое" (он "поймал" другой рукой в воздухе "другое слово", в стороне и чуть повыше), "можешь пойти туда... можешь пойти сюда..." (он сделал несколько движений, как бы перемещаясь "в мире слов").
И мне опять захотелось марать бумагу.