lukomnikov | Геннадий Алексеев (Reply)

БЕЗУМЦЫ

Эти безумцы
бегают по стенам,
как мухи,
и пьют керосин
вместо пива.

Эти безумцы
могут погубить нас!

Верно,
эти безумцы могут!

Караул!
эти безумцы нас погубят!

Но, быть может,
не эти?

Верно, не эти.
Это безобидные безумцы –
бегают себе по стенам
и пьют керосин вместо пива.

Между прочим,
они не безумцы –
просто у них не хватает денег на пиво,
а от керосина
не только по стенам,
по потолку бегать будешь!

Но где же те безумцы,
которые нас погубят?

Их надо поискать –
пошарить за шкафом,
залезть под кровать,
заглянуть за портьеры.

1967

* * *

о эта девочка с собакой!
где эта девочка с собакой?
а вот и девочка с собакой!
кто эта девочка с собакой?
здесь эта девочка с собакой
какая девочка с собакой
   какая девочка
   и какая собака?
вот эта девочка
   а где же ее собака?

КАРИАТИДА

Женщина с обнаженной грудью
держала на плечах
большой балкон с балюстрадой.

Я подошел к ней и говорю:
Не женское это дело –
держать такой большой балкон с балюстрадой,
к тому же сейчас прохладно,
а у вас грудь голая!

Женщина уступила мне место под балконом,
прикрыла грудь,
подкрасила губы,
сказала "спасибо"
и ушла.

Я простоял под балконом полчаса,
изнемог,
плюнул,
выругался
и тоже ушел.

Уходя, я оглянулся и увидел,
что на балконе стоит толстый мужчина в подтяжках
и курит сигарету.

Курит, сволочь! – подумал я, –
подтяжки еще напялил!
И я держал балкон с этой толстой сволочью
целых полчаса!

Потом меня осенило:
балкон-то не падает!

Держится, гад! – подумал я, –
кариатида, видать, стояла для красоты,
а я, дубина, тужился,
чуть не надорвался!

* * *

Богомазу
удалась икона Богоматери.
На радостях он выпил.
Выпив,
озлился
и плюнул
в прекрасное и печальное лицо Марии.
Слюна текла по ее щекам,
как слезы.

Богомаз упал перед ней
ничком
и долго молил о прощении.

Младенец,
ничего не понимая,
испуганно прижимался к матери.

– Не бойся, –
сказала Мария
и погладила Христа
по светлым прямым волосам, –
не бойся –
дяденька не злой,
дяденька немного выпил –
только и всего.

АНТИХРИСТ

Странный ребенок стоял на углу
с очень печальным взрослым лицом
я взял его за руку
и перевел через улицу

где твоя мама?
   – не знаю, дяденька
откуда ты взялся?
   – не помню, дяденька
как тебя зовут?
   – Антихрист, дяденька

а я некрещеный! –
сказал я весело
и быстренько сел
в подошедший троллейбус
на всякий случай

ВАРИАЦИЯ НА ТЕМУ О МУХЕ

Обидел муху

ни с того ни с сего
взял и обидел
   хорошую
   добрую
   честную
   трудолюбивую
   скромную
вполне порядочную муху

она летала
   жужжала
потом села мне на руку
   посучила задними лапками
   пошевелила усиками
   и задумалась о чем-то

и тут я говорю ей
довольно грубо:
   пошла вон!

она обиделась страшно

не думайте что я такой кроткий
мухи не обижу

1982

КАКИЕ-ТО

Пришли какие-то
и стоят

странные какие-то:
стоят и улыбаются
смешные какие-то:
пришли неизвестно зачем
нахалы какие-то:
пришли и не уходят
дураки какие-то:
стоят и стоят
хоть бы сели!

я заснул
а они стоять остались
проснулся –
они всё стоят
и в ушах у них серьги появились
в виде колокольчиков

с перепугу я снова заснул
и снова проснулся:
мать честная! –
они всё стоят
но в ушах у них не колокольчики
а большущие колокола!

ну, думаю
наконец-то!
и зазвонил в колокола
что было мочи

сбежался народ

вот, говорю
пришли какие-то с колоколами
а я тут ни при чем

и народ отпустил меня

а они всё стоят
перед народом ответ держат

чудаки какие-то ей-богу!

* * *

Не люблю я этих дураков
они слишком умны
люблю тех
они поглупее
и обожаю во-он тех
они настоящие дураки

а умники тошнотворны
как зловонный
мутный
теплый самогон
в треснувшем стакане
с дохлой мухой на донышке

зажмуришься
зажмешь нос
опрокинешь стакан в рот
проглотишь самогон
крякнешь
выплюнешь муху
и воскликнешь:
какая гадость!

закусишь соленым огурцом
и нальешь второй стакан

1982

НЕ НАЙДУТ

Страшно как-то
хочется спрятаться

подпрыгну
ухвачусь за край
подтянусь на руках
влезу на антресоль
зароюсь в старые журналы
и затихну

будут искать
будут аукать

так им и надо!

главное не чихать
тогда и не найдут

1969

ПИГМАЛИОН

Не спускал с нее глаз
дрожал
почти обезумел
   она улыбалась

гладил ее холодные плечи
целовал ее твердые груди
ласкал ее мраморный живот
она не оживала

стоял перед нею и плакал
   она не шевелилась
бил ее по щекам
   она не обижалась
схватил молот
и ударил ее
   она разбилась

долго сидел над грудой обломков
пригорюнясь

решил: сделаю другую!
и сделал
она ожила

гладил ее теплые плечи
целовал ее нежные груди
ласкал ее мягкий живот
и думал:
   та первая
   была всё же лучше!

1982

ПОСЛЕДНЯЯ НАДЕЖДА

Человек обнял водосточную трубу
он страстно прижимается к ней
   это его надежда

человека тянут в сторону
его хотят оторвать от трубы
   его пытаются разлучить
   с единственной надеждой

человек сопротивляется
он отчаянно цепляется за трубу
   он не намерен расставаться
   с возлюбленной надеждой

человека наконец отрывают
вместе с куском помятой трубы
   у человека еще есть остаток
   спасительной надежды

человека куда-то увозят
в обнимку со ржавой жестяной трубой
   не так-то просто у человека
   отнять последнюю надежду

1979

МОЯ КОМНАТА

В моей комнате
   стоит шкаф орехового дерева
   на шкафу сидит деревянный Буратино с длинным носом
   он дразнит моего кота
   который тихонечко воет от злости.

В моей комнате
   солнце бывает только вечером
   под вечер оно изрядно устает
   и я не пристаю к нему с разговорами.
В моей комнате
   казнили Марию Стюарт
   и Марина Цветаева тоже умерла в моей комнате.

Вчера я подметал пол
и обнаружил под столом чугунное ядро
оказывается Бородинская битва
тоже произошла в моей комнате.

Кто-то распустил слух
что в моей комнате
   расстреляли Николая Второго и его семью.

Я не монархист.
Но это ложь.

1967

ГЛУХОНЕМЫЕ ХУЛИГАНЫ

Два глухонемых хулигана
три глухонемых хулигана
четыре глухонемых хулигана
хватит?
можно еще.

Пять глухонемых хулиганов
шесть глухонемых хулиганов
семь глухонемых хулиганов
теперь достаточно.

Семеро здоровенных
глухонемых хулиганов —
это целая толпа.
Безобразничают они скромно:
не матерятся,
не пристают к девушкам,
не пугают старушек —
просто стоят на мосту
и чего-то ждут,
а на мосту стоять не положено.
Милиционер свистит,
но они не слышат,
потому что они глухонемые,
и получается безобразие.

Семеро совершенно глухих
и безнадежно немых хулиганов
ждут на мосту
какого-то чуда.
Но если вам кажется,
что их всё же
слишком много,
можно оставить только шестерых
или пятерых,
можно ограничиться четырьмя
или даже тремя.

Давайте оставим на мосту
двоих глухонемых хулиганов,
одному будет скучно
ждать чуда.

ЛОШАДЬ НА НЕВСКОМ

Лошадь на Невском.
Идет себе шагом,
тащит телегу.

Лошадь пегая
и абсолютно живая.

И машины косятся на нее
со злой завистью,
и машины обгоняют ее
со злорадством.
- Эй, - кричат, - лошадь!
- Ха, - кричат, - лошадь!
А лошадь идет себе шагом
и не оборачивается.

Такая живая
и такая хорошая.

ПОСЛЕДНИЙ КЕНТАВР

Гнедой,
сытый,
с широким крупом,
галопом проскакал по Невскому.
Народ тепло приветствовал его.

Остановился на Аничковом мосту
и долго разглядывал
коней Клодта.
Иностранные туристы
фотографировали его прямо из автобуса.

У Мойки встретил битюга,
запряженного в телегу.
Шел с ним в обнимку
и что-то говорил на лошадином языке.
Оба весело ржали.

Доскакал до Эрмитажа,
пришел в античный отдел,
встал к стенке
и стал мраморным.
Мрамор розоватый,
благородного оттенка.

ВСЮ ЖИЗНЬ

Девки поют.

Протяжно,
ах, как протяжно девки поют
вдалеке.

Девки поют про любовь.

Сладко,
ах, как сладко сердце щемит:
девки поют про любовь.

Конечно, вечер.
Конечно, река.
Конечно, березы.
И девки поют вдалеке.

И сказать тут нечего.

Конечно, грустно.
Конечно, по-русски.
Конечно, хорошо.

И никуда тут не денешься.

Всю жизнь они будут петь,
эти девки,
всю жизнь они будут петь вдалеке
про любовь.

* * *

Я говорил ей:
не мешайте мне,
я занят важным делом,
я влюбляюсь.
Я говорил ей:
не отвлекайте меня,
мне нужно сосредоточиться -
я же влюбляюсь.
Я говорил ей:
подождите немного,
мне некогда,
я же влюбляюсь в вас!
Мне надо здорово
в вас влюбиться.

- Ну и как? - спрашивала она. -
Получается?
- Ничего, - отвечал я, -
все идет как по маслу.
- Ну что? - спрашивала она. -
Уже скоро?
- Да, да! - отвечал я. -
Только не торопите меня.
- Ну скорее же, скорее! - просила она. -
Мне надоело ждать!
- Потерпите еще немножко, - говорил я, -
куда вам спешить?
- Но почему же так долго? - возмущалась она. -
Так ужасно долго!
- Потому что это навсегда, - говорил я, -
потому что это навеки.
- Ну, теперь-то уже готово? - спрашивала она. -
Сколько можно тянуть?
- Да, уже готово, - сказал я
и поглядел на нее
влюбленными глазами.
- Не глядите на меня так! - сказала она. -
Вы что,
с ума сошли?

НА ПЛАТФОРМЕ

Стоял на платформе,
глядел на проносящиеся мимо поезда.
Ехать
никуда не хотелось.
Хотелось стоять на платформе
и глядеть
на проносящиеся мимо поезда.

Они проносились
один за другим
и в ту,
и в другую сторону.

Один за другим,
один за другим
они проносились,
один за другим
и в ту, и в другую
они проносились,
и в ту,
и в другую сторону.

О, как мелькали окна их вагонов!

С платформы уходить
не хотелось.
Совсем не хотелось.

ЗНАКОМСТВО

лет десять
она шла впереди

в руках у нее была сетка
в сетке лежало нечто округлое
завернутое в газету

пытался ее догнать
но безуспешно
пробовал ее окликнуть
но никакого результата
ждал - может оглянется
но она не оглядывалась

наконец она остановилась
обернулась
и уставилась на меня

почему вы меня преследуете? -
сказала она сердито -
я Юдифь
у меня в сетке голова Олоферна
хотите посмотреть?

она развернула газету
и показала
отрубленную голову Олоферна
я чуть в обморок не упал

так мы познакомились

с тех пор
идем рядом

я несу сетку с головой Олоферна
она идет налегке

голова довольно тяжелая
надо сказать

1973

Из цикла ДУРАЦКИЕ МИНИАТЮРЫ
(таких каждый может написать сколько угодно)

НОГИ

Ехал автобус.
Из него торчали
красивые женские ноги
в дорогих чулках.

Вот это да! -
сказал один мужчина
и высморкался.

КОНЬ

Рыжий конь.
Пасется во ржи.
Ржет.

Еще ржет, мерзавец!

ТЕМНЫЕ ЛЮДИ

Ночь.
Темнотища.
На небе ни одной звезды.
На базаре
темные люди
из-под полы торгуют звездами.

ОТОШЕЛ

- Ты, голубчик, от нас отойди!
Отошел.
- Отойди подальше!
Подальше отошел.
- Еще дальше!
Ушел совсем далеко.
- Вот там и стой!
Стою,
Жду чего-то,
олух царя небесного.

КЕСАРЬ

- Кесарь плачет,
жалко Кесаря.
Отдадим ему всё кесарево,
пусть утешится!

- Да не хочет он кесарева,
потому и плачет.

- Ну и дурак!

-------
Алексеев Геннадий Иванович (1932 - 1987).

Осн. источники:
Г. Алексеев. Ангел загадочный. М.: Арго-риск, 2007.
Г. Алексеев. Избранные стихотворения. СПб.: Геликон Плюс, 2006. (Многое есть здесь.)

Доп. источники:
САМ ("Глухонемые хулиганы").
АГЛ-2Б ("Дурацкие миниатюры").