А в самом деле, Роман, - по-моему, Немиров прав. Если записать "Последнюю любовь" так - очевидно же, что это вариации со вставкой безударных слогов в чёткую ямбическую основу:
О, как на склоне наших лет Нежней мы любим и суйверней... Сияй, сияй, прощальный свет Любви последней, зри вечерней!
Полнеба обхватила тень, Лишь там, на западь, бродьт сиянье, - Помедль, помедль, вечерний день, Продлись, продлись, очарованье.
Пускай скудеет в жилах кровь, Но в сердце не скудеет нежность... О ты, последняя любовь! Ты и блаженств и безнадежность.
------- В обыденной речи мы, кстати, именно так - или почти так - обычно и произносим - проглатывая некоторые безударные слоги. А тут, в этом стихотворении, именно такие слоги очень интересно звучат, двойственно как-то - ямбическая основа их одновременно и подчёркивает и глушит! - отсюда, мне кажется, и особое парадоксальное ритмическое очарованье этого стихотворения.
no subject
О, как на склоне наших лет
Нежней мы любим и суйверней...
Сияй, сияй, прощальный свет
Любви последней, зри вечерней!
Полнеба обхватила тень,
Лишь там, на западь, бродьт сиянье, -
Помедль, помедль, вечерний день,
Продлись, продлись, очарованье.
Пускай скудеет в жилах кровь,
Но в сердце не скудеет нежность...
О ты, последняя любовь!
Ты и блаженств и безнадежность.
-------
В обыденной речи мы, кстати, именно так - или почти так - обычно и произносим - проглатывая некоторые безударные слоги. А тут, в этом стихотворении, именно такие слоги очень интересно звучат, двойственно как-то - ямбическая основа их одновременно и подчёркивает и глушит! - отсюда, мне кажется, и особое парадоксальное ритмическое очарованье этого стихотворения.