Это стихотворение я написал в 14 лет. Или в 15. Т.е. в 1976 или 1977 году. Я тогда в основном такие писал, "лирические". В старших классах. Это, по-моему, самое симпатичное было из тогдашних, в основном они были хуже гораздо. Здесь, в Собр. соч., нарочно не датировал. Решил, что без датировки оно интереснее. Загадочнее.
Удивительно и как-то ужасно приятно, что Вам оно понравилось и вообще что Вы его выделили и заинтересовались.
Об Айги я тогда не имел ни малейшего понятия, даже, скорее всего, не слышал такой фамилии. Или, может быть, слышал один раз краем уха (есть у меня такое подозрение), но стихов его не знал.
Я тогда увлекался Блоком, Арс. Тарковским и в особенности - презираемым Вами Вознесенским. И подражал им, конечно, очень (вольно или невольно).
С этими моими отроческо-юношескими стишками связана целая история, имеющая, кстати, прямое отношение к нашему вчерашнему разговору. Обязательно расскажу как-нибудь позже.
no subject
Это стихотворение я написал в 14 лет.
Или в 15.
Т.е. в 1976 или 1977 году.
Я тогда в основном такие писал, "лирические". В старших классах.
Это, по-моему, самое симпатичное было из тогдашних, в основном они были хуже гораздо.
Здесь, в Собр. соч., нарочно не датировал. Решил, что без датировки оно интереснее. Загадочнее.
Удивительно и как-то ужасно приятно, что Вам оно понравилось и вообще что Вы его выделили и заинтересовались.
Об Айги я тогда не имел ни малейшего понятия, даже, скорее всего, не слышал такой фамилии.
Или, может быть, слышал один раз краем уха (есть у меня такое подозрение), но стихов его не знал.
Я тогда увлекался Блоком, Арс. Тарковским и в особенности - презираемым Вами Вознесенским. И подражал им, конечно, очень (вольно или невольно).
С этими моими отроческо-юношескими стишками связана целая история, имеющая, кстати, прямое отношение к нашему вчерашнему разговору.
Обязательно расскажу как-нибудь позже.